Мне везло с хорошими людьми – и в жизни и на службе!

Ветеран органов госбезопасности Леонид Прийменко - человек с уникальной судьбой. Он застал советско-финскую войну, потерял близкого человека в Великой отечественной войне, работал в контрразведке, а после выхода на пенсию активно вел преподавательскую деятельность. В канун празднования Дня победы он вспоминает историю своей семьи и рассказывает о не простой, но  интересной доле чекистов.  

 - Леонид Иванович, расскажите где проходило ваше детство?

- Я родился на Украине в 1927 году в г. Славянск Донецкой области, в семье кадрового офицера. Однако, детские годы прошли в Москве, куда перевели служить моего отца. Учился в московской школе № 541, о которой вспоминаю до сих пор. Там велась большая общественная работа, проходили интересные сборы. Помню, как мы отмечали 100-летие со дня рождения Пушкина. Это был всенародный праздник, в рамках которого проходили спектакли, конкурсы рисунков, выступления художественной самодеятельности. Участвовали все дети с 1 по 10 класс. Кроме того, проводились и такие праздники, как спасение челюскинцев, полет Чкалова – тогда вся Москва забрасывалась листовками, проходили концерты, бесплатно показывали кино. Детские годы были очень счастливыми.

В 1939 году началась советско-финская война и с детством пришлось попрощаться. Нашу школу, как и многие другие, отдали под госпиталь. Началось активное тимуровское движение. Отец ушел на финскую войну, а потом когда вернулся, его перевели служить в Архангельск заместителем командира полка. Именно там нашу семью и застала Великая Отечественная война. Помню, как 22 июня я, мама и сестра поехали в лагерь к отцу и по дроге, через репродукторы, которые в то время висели везде, мы узнали о начале войны. Отец нам велел возвращаться домой и завтра приходить в порт, провожать его. Сам он приехать домой не успевал. На следующий день полк погрузился на корабль для отплытия в Мурманск. На прощание, отец пообещал, что скоро вернется домой с победой. Но, больше мы его не видели.

 

- Как ваша семья пережила те страшные годы?

- После отъезда отца, мама устроилась работать в госпиталь санитаркой. А я стал членом дымовой дружины. Немцы хотели захватить Архангельск, чтобы лишить нас связи с союзниками, поэтому ежедневно бомбили город, были угрозы заброски десанта. Всем жителям приходилось рыть окопы на окраинах, строить блиндажи. Мой пост находился на крыше 5-этажного дома. Вместе с другими ребятами, я сбрасывал бомбы на землю, а после окончания бомбежки мы шли тушить пожары. Первое время было страшно, но потом привыкли и уже ничего не боялись.

 

Самое тяжелое время наступило тогда, когда немцы разрушили все продовольственные склады. В городе начался страшный голод. По-началу нам выдавали по карточкам хлеб, муку, крупы – в день по 300 грамм. А через полгода – по 200 грамм. Однажды сестра потеряла продовольственные карточки и нам пришлось продавать вещи. Мы продали все, что у нас было. В том числе и книги из богатейшей библиотеки, которую в свое время собрал отец. От него мы получили только одно письмо, которое пришло из Подмосковья. Когда его часть попала в окружение, мы узнали, что он пропал без вести. В 1942-м году я вступил в комсомол, - руководил тимуровским движением, работал вожатым. Вместе с трудовыми отрядами, которые формировались из школьников, ездил в колхозы, на предприятия, склады. В 43-м, устроился работать в подсобном хозяйстве на аэродроме. Возил продовольствие и воду. В 1944 году освободили наши родные места на Украине и мы вернулись жить в г. Славянск.

 

- После окончания школы, пошли по стопам отца?

- Да. Я всегда хотел быть военным. Поэтому написал заявление в артиллерийское училище. В декабре меня направили в Днепропетровск, где я учился 3 года. Училище закончил с отличием, даже висел на доске почета. В то время, отличники (а их было всего 5 человек) имели право выбрать любой город для службы. Я выбрал Одессу, куда в 1949 году прибыл на должность командира взвода разведки артиллерийского полка. Потом был в должности заместителя командира батареи, комсоргом полка. В 1959 году, после смерти Сталина и развенчания культа Берии, меня вызвали в политуправление и рекомендовали на службу в органы госбезопасности.

Сначала я работал в особом отделе округа в Архангельске - обслуживал части, которые  занимались радиоразведкой. Затем, с началом событий в Венгрии, меня направили на границу с Румынией, в город Балград, где жили болгары-переселенцы с Екатерининских времен. Одновременно, с 1959 по1960 г.г. учился в школе КГБ. После получения специального образования меня направили в ракетные войска, которые располагались на Украине в  г. Первомайский Николаевской области. Это был самый первый полк шахтного типа, через несколько лет, я окажусь в таком же полку в г. Костроме. Затем меня направили в штаб армии в Винницу, а спустя некоторое время я стал направленцем по перспективным чекистским делам. Мне пришлось участвовать в разработке и реализации  дел по националистам и шпионажу на территории Украины.

 

- Работая в контрразведке, в каких заметных операциях приходилось принимать участие?

- Со строительством ракетных комплексов велась борьба с иностранной разведкой. Контрразведчиками проводилась большая работа по предотвращению измены Родине, потому как шла идеологическая борьба по склонению нашего народа к предательству. Еще будучи капитаном я был направлен на должность полковника на ракетный полигон в город Капустин Яр Астраханской области - это родина ракетчиков. Именно там запускались первые ракеты в СССР. В связи с этим  очень активно работала американская и английская разведки. Однажды, в поле зрения иностранной разведки попал сын крупного руководителя оборонного завода  в Ленинграде, который  после окончания университета, пришел служить на ракетный полигон. Юношу познакомили с сотрудницей зарубежного посольства - он нелегально жил у нее на квартире. За помощь иностранцам ему обещали счет в швейцарском банке и поездку на чемпионат мира по футболу в Швейцарию. Так как он был страстным болельщиком он согласился на встречу в Москве. Чтобы не допустить вербовки, мне пришлось выехать в столицу и работать с коллегами из Москвы. Благодаря высокому положению отца, юноша отделался увольнением из войск, с предупреждением о том, что если он продолжит связь с иностранцами, то тогда против него будет возбуждено уголовное дело.

 

- А как вы попали в Кострому?

- В Капустином Яре были очень тяжелые условия службы: летом стояла страшная жара, осенью приходилось спасаться от комаров, ходить в масках, зимой было очень холодно. Из-за климата у меня тяжело заболела жена, а потом и дочь. Мне пришлось написать рапорт о переводе в другое место. А так как у меня был большой опыт работы по линии борьбы со шпионажем, меня направили в костромскую ракетную дивизию на должность начальника особого отдела. Ко времени моего приезда, а это был 1969 год, дивизия вступала в боевую готовность. В этот период здесь велась работа по выявленным шпионам – братьям Метра. Один из них служил в этой части, а второй работал в Эстонии в порту. Тот который служил в дивизии, собирал секретные сведения, которые предполагалось в последствии переправить за границу. Когда я приехал, этот факт уже установили и шел заключительный этап расследования дела. В кончено итоге, Верховный суд приговорил обоих братьев к большим срокам наказания. Главное, что их деятельность была пресечена на начальном этапе. Разоблачение братьев Метра дало большой толчок для контрразведывательной работы. Особым отделом проводилась активная работа по недопущению утечки информации, т.к. в дивизии находилась секретная техника, части были приведены в боевую готовность, ракеты несли боевые дежурства. Запускавшиеся с Костромской области ракеты летели  9 тысяч километров на полигон на Камчатку. Пуски ракет проводились каждый год - это была очень ответственная задача. Техника стоила десятки миллионов, важно было, чтобы ничего не выходило из строя, чтобы всегда работала связь и т.д.

 

Еще одно дело – как-то наше внимание привлек бывший военнослужащий части по фамилии Калинин, который во время службы проявлял активный интерес к секретным сведениям. За ним установили постоянную слежку. После того, как он покинул службу в ракетной дивизии в Костроме,  его взяли в разработку в Ленинграде. Там он хотел устроится на режимный объект, но к работе его не допустили. Тогда он уехал в Москву, и через забор перебрался в американское посольство, где его завербовали. Он прошел обучение и получил задание – собрать секретные сведения на режимном объекте, а потом должен был получить задание по Костроме. Мы не знали, что он рассказал, поэтому было принято решение его арестовать, а американцам довести, что он якобы находится в командировке. Игра в "кошки-мышки" шла 2 года, но тем не менее суд состоялся и его расстреляли.

 

- А за что вас наградили орденом "Красная звезда"?

- Работая в Костроме, в 1970 году я получил сведения о подозрительном поведении сержанта Палия. Это был один из лучших сержантов, отличник боевой и политической подготовки, но нам было точно известно, что он мечтает жить на Западе и восхищается жизнью за границей. Когда стали за ним наблюдать, то отметили, что он сам напрашивался на дежурство во время проведения учений. Нам удалось обнаружить у Палия блокнот с зашифрованными записями. Потом еще несколько блокнотов мы нашли в тайниках. В них он вел записи разведывательного характера - где какой объект находится, схемы объектов, информациях о войсковых частях и т.д.

 

За хорошую службу его поощрили поездкой на родину, в Днепропетровск. Во время пребывания его в Москве, нами было установлено, что он неоднократно посещал район посольства, т.е. активно искал выход на сотрудников. Собрав достаточно доказательств о ведении разведывательной деятельности сержантом, приняли решение о его задержании. Я вел допросы, на которых присутствовал и приехавший  из Москвы генерал. Сначала Палий отпирался, но когда ему показали его записи, он понял, что это бессмысленно и признался, что действительно хотел установить связи с иностранцами, а затем по частям продавать известные ему секретные сведения. Хочу отметить, что мы так и не смогли расшифровать его блокноты. Он использовал очень хитрый шифр, который взял из какого-то приключенческого романа, и еще доработал сам. Так моя задача была выполнена, я передал дело московским следователям. Палия осудили и приговорили к 10 годам лишения свободы. Если бы он успел успел передать секретные сведения иностранцам, то ему грозила бы смертная казнь. За эту работу меня и наградили орденом "Красная звезда".

 

- После работы в органах госбезопасности, чему себя посвятили?

- После увольнения с военной службы пришел на работу в юридический отдел завода текстильного машиностроения, благо пока служил в Одессе окончил вечерний юридический факультет. Через три года мне предложили перейти на службу в Управление юстиции, где 14 лет я проработал ведущим специалистом, а затем начальником отдела. Получил звание советника юстиции. Осуществлял методическое руководство всеми юридическими службами Костромской области - проводил с ними сборы, различные занятия. Чтобы лучше организовать эту работу стал сотрудничать с обществом «Знание». В течение 25 лет был членом правления этого общества.  Потом меня пригласили в областную Думу, но я отказался из-за возраста, хотя и помог создать там юридическую службу. В течение 10 лет работал в комиссии по законодательству. Кроме того, меня увлекло преподавание. Поэтому, когда пригласили на должность профессора в Караваевскую сельхозакадемию – без раздумий согласился. Также преподавал в университете экономики, информатики и статистики.

 

- Как вы думайте, вам повезло в жизни?

- Конечно. Мне повезло как и с чекистской работой, так и с преподавательской. Я всегда считал чекистов самыми лучшими людьми. И очень любил книгу - «Записки майора Пронина». Мне было везде интересно. Молодым оперработникам могу пожелать – самое главное быть честным, преданным, принципиальным, высоконравственным человеком. Я очень уважаю Дзержинского, это был честнейший и высоконравственный чекист. Мне везло с хорошими людьми – и в жизни и на службе.