Сергей Канайкин: "Всегда на боевом посту"

Он не любит говорит о подвигах и немногословен, когда рассказывает о службе в органах госбезопасности. Однако, в преддверии Дня памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества, который Россия отмечает 15 февраля, он все же соглашается на интервью. Чтобы отдать должное более 14 тысячам советских солдат и офицеров, не вернувшихся с афганской войны.  Сегодня наш собеседник - ветеран УФСБ России по Костромской области Сергей Канайкин.

 Грань между жизнью и смертью

- Сергей Степанович, как начиналась ваша служба в органах госбезопасности?

- Это очень давняя история. Родился я в республике Мордовия. В 1980 году закончил Алма-Атинское высшее пограничное командное Краснознаменное  училище КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского, после чего получил распределение в Среднеазиатский пограничный округ. Два года прослужил в должности заместителя начальника пограничной заставы на советско-иранской границе. Затем, в 1982 году меня оформили в органы КГБ СССР в отдел военной контрразведки. Прошел путь от простого оперуполномоченного до начальника Особого отдела. Спустя 9 лет, перевелся в город Алма-Аты, где продолжил службу в органах КГБ-КНБ Республики Казахстан. Потом была служба на космодроме Байконур в составе группировки российских войск в Казахстане. Прослужив три года, я получил квартиру в Костроме. Приехав сюда, пообщался с руководством  Управления ФСБ России по Костромской области, которое в последующем запросили мое личное дело и в течение года решился вопрос о моем переводе. Непосредственно в костромском  Управлении проходил службу  на руководящей должности в организационно-аналитическом отделе. Службу закончил в 2000 году.

- Работая в военной контрразведке, в каких наиболее заметных операциях, вам приходилось  принимать непосредственное участие. Есть что вспомнить?

- Начну с небольшой предыстории. В начале 80-х годов, после ввода ограниченного контингента советских войск на территорию Афганистана, а это 40-я Армия, численность которой в отдельные периоды достигала свыше 100 тысяч человек,  возникла угроза постоянных нападений на наши пограничные наряды со стороны моджахедов. Правительством СССР было принято решение закрыть всю афганскую границу спецподразделениями пограничных войск, зона ответственности которых определялась на глубину до 100 км от нашей границы. Это мотоманевренные и десантно-штурмовые маневренные группы с местами дислокаций, в основном, в центрах северных провинций Афганистана. Данные спецподразделения осуществляли боевое сопровождение воинских подразделений и транспортных колонн, совершали рейдовые и  засадные действия, участвовали в проведении локальных и  крупных боевых операций. Мой период пребывания в Афганистане пришелся на  1985-1987 годы.  В  оперативном обслуживании было  три спецподразделения пограничных войск на территории провинции Джаузджан. В то время любой выезд на маршрут по конкретной задаче - это уже была боевая операция. Но проводились, как я уже сказал выше, и иные операции. Смысл их проведения  заключался в следующем - блокировался большой  участок территории, контролируемый бандформированиями, совместно с афганскими армейскими подразделениями проводилась его зачистка, ликвидировались  боевые точки и базы, фильтровалось население на предмет выявления бандпособников. На зачищенных территориях устанавливалась, так называемая, народная власть. Назначалась местная администрация, для защиты населения вводились для постоянной дислокации подразделения афганской армии, милиции и спецслужб. Но практика показывала, что пока там находились мы и созданные  структуры, все было спокойно. Как только мы уходили, через 2-3 месяца местная власть разбегалась и снова над территорией устанавливался контроль со стороны моджахедов. Помню, как город Андхой в провинции Джаузджан мы зачищали три раза.

Самая же запоминающаяся для меня операция - это непосредственное участие в разработке контрразведывательного плана по выводу советских войск из Афганистана. В то время Правительство СССР поставило жесткую задачу - ни в коем случае не допустить потерь на этапе вывода войск. Это, в первую очередь, жизни наших военнослужащих. Да и с политической точки зрения  это было бы не в нашу пользу с позиции оценок существовавшей идеологии Запада. Поэтому в части задач по линии КГБ прилагались неимоверные усилия по  подготовке основных  направлений и конкретных маршруов вывода личного состава, передислокации боевой техники и вооружения 40-ой Армии. В этих целях проводилась активная оперативная работа с агентурой, в том числе из числа афганцев;  велись переговоры с местными авторитетами, чтобы те обеспечили беспрепятственный проход наших боевых колонн. И 15 февраля 1989 года это действие было завершено. Многие наверно помнят тот день, когда генерал Громов заявил: "За мной не осталось ни одного советского солдата!". Но немногие знают, что командующий был неточен. За его спиной находилась еще значительная часть спецподразделений Пограничных войск КГБ СССР, обеспечивая безопасный выход наших войск на советскую территорию. Сами они вышли спустя некоторое время последними. При этом не потеряли ни одного солдата. 

- Приходилось ли вам в сталкиваться со смертью?

- На войне никто не застрахован от этого. Именно здесь грань между жизнью и смертью проявляется наиболее ярко. Мне, наверное, как и всем другим воинам-интернационалистам,  приходилось бывать в различных ситуациях и  выручать своих боевых товарищей в тяжелые минуты, и, как не горько, терять их, и провожать в последний путь…  И, вы знаете,  это настолько тяжело, что любые воспоминания об этом даются совсем не просто.

Всегда есть место подвигу

- Как вы думаете, почему, казалось бы, в мирное время происходят военные конфликты?

- Мотивы бывают разные. К примеру, если брать Афганистан, то все знают, что мы туда вошли по политическим мотивам. Советский Союз был заинтересован в том, чтобы обстановка на территории нашего тогда южного соседа была спокойной и дружелюбной. Даже сегодня мы заинтересованы в этом, хотя уже и не граничим с Афганистаном. Потому как именно оттуда постоянно мы ощущаем угрозу террористических устремлений. К примеру, тот же самый наркотрафик, который является самым мощным во всем мире. К тому же, на тот момент, прослеживалась своя заинтересованность как со стороны США,  так и со стороны других афганских соседей  - Пакистана и Ирана. Они стали обеспечивать афганские бандформирования вооружением, техникой, военными специалистами и инструкторами. Поэтому когда мы туда вошли, естественно были силы, которые нам противостояли. А что касается так называемых душманов (по другому – бандит, разбойник), то они имели место быть и без нашего присутствия. Афганистан - страна с полуфеодальной ориентацией и во все времена многие афганцы жили  за счет бандитизма: грабили друг друга, караваны, которые ходили в Пакистан за продуктами и вещами. А после того, как туда вошли советские войска, весь свой боевой пыл (не без помощи насаждаемой идеологии Запада) они устремили на нас. Мы ушли, зашли американские спецподразделения, которые находятся там вот уже более 10 лет. Но никаких изменений с точки зрения переориентации государства на иное мироосмысление до сих пор не происходит. В чем причина Чеченской войны? Это глубоко национальный вопрос, который "покрыт" толстым слоем хорошей исламской идеологии и ошибками политиков разных времен. К тому же, это поджигалось и поджигается со стороны спецслужб тех государств, которые заинтересованы в том, чтобы Россия была ослаблена. Поэтому в том, что сейчас происходит на Ближнем Востоке и на территории Северной Африки, прослеживаются те же самые тенденции.

- Что, по вашему мнению, героизм и бесстрашие на войне?

- Эти вещи находятся в плоскости нравственно-философских рассуждений каждого человека. С моей точки зрения - в жизни всегда есть место подвигу. Но, в то же время, героями не рождаются. Ими становятся. И становятся не в одночасье, когда человек проснулся и сказал: "Я завтра совершу подвиг и стану героем", а тогда, когда он уже изначально воспитывается с глубоким пониманием: а для чего же я существую на свете? Как я должен поступать в трудных ситуациях, готов ли я к самопожертвованию, ставя под угрозу свою жизнь? Героем может стать не только взрослый, но и еще не сформировавшийся как личность подросток, который спасает, к примеру, тонущего малыша. Что им движет? Он сам порой не может ответить на этот вопрос. А другой человек, тем временем, бросив равнодушный взгляд, может пройти мимо. И таких примеров тысячи. Поэтому, однозначно ответить на этот вопрос очень сложно.

То же самое и на войне. Если ты не вытащил раненого товарища из-под огня, твои действия  в этом скоротечном бою может быть никто не заметит, а, значит, и не осудит. А если сумел помочь, то этот поступок осознается только уже потом. Я знаю такие афганские примеры героизма, когда сбивали наши вертолеты и ребята бросались спасать экипажи и бойцов, рискуя при этом своей жизнью. Вытаскивали из-под горящих обломков не только раненых, но и погибших. Ни одного солдата мы не оставляли на афганской земле, потому как моджахеды, когда обнаруживали тела солдат, офицеров, продолжали над ними глумится. Это очень страшно. Был такой закон: все погибшие в Афанистане должны быть похоронены на советской земле.

- Сложно жить воспоминаниями о войне?

- Очень. Я всегда болезненно реагировал на темы, связанные с афганской тематикой, и сегодня впервые даю такое интервью. Почему? Потому что я не сторонник рассказывать об этом и очень часто вспоминать то, что находится внутри тебя. Есть, конечно, люди, которые пытаются преподносить все это в другом аспекте. Но, это их право. И оно зависит от его внутреннего состояния, воспитания и порядочности.

"Бывших" не бывает

- Уже работая в УФСБ России по Костромской области, приходилось ли вам находиться в "засадах", участвовать в операциях по разоблачению шпионов?

- (улыбается) Здесь была совсем другая работа. И она лежит в плоскости выполнения ежедневных и кропотливых функций по обеспечению безопасности личности и государства от  устремлений как со стороны иностранных спецслужб, так и со стороны российских граждан и иных лиц, которые своими действиями могли нанести  ущерб интересам государственной безопасности. Естественно это, в первую очередь, контрразведывательное обеспечение важных объектов  оборонной отрасли, промышленности, транспорта, энергетики, связи, борьба с терроризмом и  другие задачи. Если говорить более конкретно о моей работе в последние годы, то организационно-аналитический отдел, где я был заместителем руководителя, как раз занимается оценкой, анализом и обобщением итогов работы всего структурного подразделения, вопросами планирования и отчетности. Иными словами,  всем тем, что входит в понятие управленческая деятельность. А результаты работы Управления всегда были весомые: задержания и преступников, и партий оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, и наркотиков и многое другое.

- Как вы считаете, что лучше - наемная армия или служба по призыву?

- Раз мы пошли по этому пути, значит, мы к этому в перспективе и придем. Наверное, 20 лет назад армия по призыву была более оправдана и действенна. Срабатывала идея патриотического воспитания молодежи. Раньше отслужить в армии считалось за гордость. Сегодня же у современной молодежи совершенно другие ценности. Ей хочется быстрее заработать, получить какие-то блага, сделать быстрый карьерный рост. Служба в армии для многих парней сейчас считается напрасной потерей времени. Все это очень настораживает.  В чем причины? Я думаю, они понятны всем. Поэтому, уход от службы по призыву - это самый  реальный вариант на сегодняшний день. Опыт и практика других государств говорит о том, что эта система имеет место быть и может существовать совсем неплохо. 

- Хотелось бы затронуть более глобальные темы. Поговаривают, что Китай якобы станет первой державой мира. Стоит чего-то опасаться России?   

- Я считаю, что Китай развивается своим собственным путем и достаточно мощно. При этом до сих пор имеет весьма хорошую идеологию, которая дает ей возможность развивать экономику. Я вполне допускаю, что она через определенное время, может быть, и не выйдет на первое место, но станет еще больше диктовать свою волю в мировой политике и экономике. А что касается опасности со стороны Китая, то здесь все зависит от умения наших политиков не допускать подобных вещей. 

- Устраивает ли вас сегодня та политическая ситуация, которая "царит" в нашей стране?

- В большей степени нет. Там где есть "оппозиция" и как одна из форм ее проявления массовые митинги и протесты, в том числе деструктивные,  значит можно уже говорить о том, что в стране не все нормально. Конечно же, здесь речь не идет  о какой-либо революции. Просто в определенный момент что-то было сделано не так, и поэтому ситуация приобрела такой характер. Но на то и существует власть, чтобы такие вещи не происходили. В жизни  бывает так, что если  человек вдруг споткнулся, другой его поддержит, чтобы тот не упал. А в ином случае этот другой еще и подтолкнет, чтобы человек упал наверняка. В политике взаимоотношений государств порой так и бывает. И сейчас многое напоминает подобное. Россия всегда была самостоятельной и свободолюбивой страной. И зачастую кому-то  это как раз и не нравится.

- Насколько реальна сейчас опасность новой большой войны на Ближнем Востоке? Ведь посмотрите, что происходит в Египте, Ливии, Тунисе ...

- Я полностью согласен с вашими опасениями. То, что происходит на Ближнем Востоке, - это ненормально. Мусульманский мир  - очень раним и скоротечен в плане развития той или иной ситуации. Я это знаю и видел наяву по последнему периоду развития событий в республиках советской Средней Азии.  И сегодня мы это наблюдаем. Если масштабы этих конфликтов будут доведены до критической точки, то тогда это может обернуться в глобальный конфликт, от которого пострадают все. В том числе и Россия. А кто в этом заинтересован? Мы же неглупые люди и видим, что там есть определенные интересы США и Запада, которым в данной ситуации важнее решить свои экономические проблемы, а может быть и реализовать политические амбиции.

- Чем сейчас занимается ветеран госбезопасности?

- В чекистских традициях отсутствует такое понятие как "бывший" сотрудник. Всю свою  сознательную жизнь я занимался тем, чему меня научили еще с лейтенантских погон. Поэтому последние 12 лет после увольнения я продолжаю этим же и заниматься, но уже в сфере обеспечения безопасности тех или иных структур российского бизнеса. В принципе, это та же работа в интересах устойчивого экономического развития государства, что является одной  из приоритетных задач ФСБ России.

Присоединяйтесь к нам ВКонтакте и будьте в курсе.