У меня зазвонил телефон, кто говорит - нет, не слон, девушка, про которую чиновники на своём языке обычно говорят «лицо из числа детей, оставшихся без попечения родителей». В 98% такие звонки заключаются в одном - помогите нам с жильём. Не исключением стал и этот звонок.
На встречу пришла миловидная девушка. Оказалось, Ольга сама из детей-сирот и вышла замуж за парня-сироту. Живут они в старом бараке, удобств нет, но именно такое жильё было закреплено за Ольгой и её братом после того, как их родителей лишили прав. Родителей уж нет в живых, и после ПТУ Ольга начала новую жизнь в старой родительской квартире. Брат её находится ещё в ПТУ и скоро станет выпускником, а значит придёт жить туда же. В тесноте - не в обиде, вздыхает Ольга, всё таки моя квартирёнка хоть как-то похожа на жилое помещение, а вот у мужа....
Что ж, едем в квартиру мужа. Парень попал в детский дом после лишения родителей прав. Родители безбожно пили, потеря детей их не остановила, и вот в один прекрасный момент в квартире начался пожар. Выгорело всё, что можно. Потушив его, пожарные вынесли из квартиры труп и ушли. Соседи уж не могут сказать, кто именно пострадал, ведь с тех пор прошло 9 лет. Квартирой, закреплённой за парнем и принадлежащей муниципалитету, никто не занялся. Ни администрация, ни представители опеки... Подождав какое-то время, соседи самостоятельно заколотили окна, дверь и смирились с тем, что делать никто ничего не будет.
Перед тем как выпустить парня из ПТУ, директор направил письмо в органы опеки с просьбой обследовать квартиру и составить смету ремонтных работ. Только вот пролитая пожарными и неотапливаемая больше шести лет квартира нуждалась, видимо, в ремонте столь капитальном, что никто не взял на себя обязанность за него. И Вадима благополучно отправили по месту прописки. Сложно представить себе чувства парня, оставшегося один на один со своей бедой. Ни родителей, ни денег, ни опыта в решении подобных проблем. Зайдя в родное гнездо, походил он по пепелищу и ушёл. Если бы не Ольга, поддержавшая его, неизвестно что бы с ним было. Хоть и юное, но по-женски жалостливое сердечко открылось однокурснику. Два сироты нашли друг друга. И теперь у них семья. Подрастают два замечательных ребёнка. И только обида на государство, бросившее их в решении самой сложной на сегодняшний день жилищной проблемы, осталась.
Когда Вадим пошёл в опеку и пожаловался на жильё, рассказывает Ольга, ему сказали - женился, значит уже не сирота. Получается, я его усыновила, иронизирует Оля. Самое интересное, что в данной ситуации органы опеки по-своему правы. Выпускались ребята ещё до принятия поправок в 159 ФЗ. И тогда не было оснований ставить в очередь детей, закреплённое жильё которых являлось непригодным. А когда закон, расширивший перечень лиц, имеющих право на жильё был принят, парню уже исполнилось 23 года. А значит, объясняет юрист костромской опеки, право у них не возникло.
В данной ситуации мы начнём собирать справки, подтверждающие непригодность жилья, в установленном законом порядке доказывать его непригодность, впереди судебные заседания и борьба за право ребят жить в благоустроенной квартире. И, конечно, мы верим, что всё ещё будет хорошо, жаль только, что никогда, наверное, не узнаем мы точного числа бедолаг, выпущенных из детдомовской системы вот в такую жизнь. А, значит, не сможем помочь. И государство, декларирующее заявительный характер оказания помощи, не поторопится навстречу. А тогда стоит ли удивляться столь низкой социализации тех, кто прошёл чрез жернова системы, именуемой в народе Россиротпром.
